И вновь мы обращаемся к произведению А.С. Пушкина, а именно к рассказу «Станционный смотритель». В этом произведении Пушкин поднимает прежде не популярную тему, он обращается к жизни человека, не выделяющегося ни нравом ни сословием. В дальнейшем эта тема была подхвачена Н.В. Гоголем и А.П. Чеховым и названа трагедией «маленького человека».
Основываясь на концепции коллективного бессознательного К.Г. Юнга мы предполагаем, что проявление новой темы, подхваченной к тому же другими величайшими классиками говорит о повышенной актуализации некоего психического комплекса, символически представленного в образе «маленького человека». Давайте узнаем, что за комплекс олицетворяет станционный смотритель Самсон Вырин?
Рассказчик, представленный нам в лице путника Белкина, повествует о нелёгкой жизни смотрителя. «Что такое станционный смотритель? Сущий мученик четырнадцатого класса, огражденный своим чином токмо от побоев, и то не всегда... ». Каждый проезжающий чуть ли не долгом своим считает излить на него весь накопившийся в дорожных неурядицах гнев. Однако, несмотря на все трудности, связанные с профессией, смотрители, по утверждению Белкина — «...люди мирные, от природы услужливые, склонные к общежитию, скромные в притязаниях на почести и не слишком сребролюбивые». Жизнь Самсона Вырина ничем не отличалась от жизни таких же, как и он, станционных смотрителей, которые, чтобы иметь самое необходимое для содержания своей семьи, готовы были молча выслушивать и так же молча сносить бесконечные оскорбления и упреки в свой адрес.
Вот образ «маленького человека»: притесняемый, лишенный уважения, безликий, похожий на множество таких же «маленьких» людей. Автор с грустью говорит о станционных смотрителях, ему жаль, что столь скромные и услужливые люди подвержены пренебрежению со стороны общества. На наш взгляд этот образ символизирует ничто иное как «родительский комплекс». Родительский комплекс - это группа или совокупность эмоционально нагруженных образов и идей, связанных с родителями, он являет собой совокупность отцовского и материнского комплекса. Соответственно, отцовский комплекс - группа чувственно-тонированных идей, связанных с переживанием и образом отца. Материнский комплекс - группа чувственно окрашенных или тонированных идей, связанных с переживанием и образом матери. Отметим, что источником материнского и отцовского комплекса могут быть не только родители, но и любые другие значимые для ребёнка родительские фигуры – дедушка, тётя, любимый телеведущий, раввин и.т.п. Причём родительский комплекс, в данном случае, имеет патологический характер. Деструктивность комплекса тут заключается в том, что он становится центральной фигурой в личности человека, препятствуя тем самым личностному развитию человека, основанного на реализации потенциала собственной самости.
Обратимся к формулировке образа - «маленький человек» и уже тут мы увидим остыл к позиции ребёнка. Ребёнок маленький, слабый, ограниченный в правах человек, полностью зависимый от воли родителей. Ребёнок не приспособлен к окружающей жизни и вынужден быть зависимым от родителей, наш герой в свою очередь повзрослев физиологически так и не почувствовал себя взрослым на психологическом уровне.
В ситуации смотрителя Самсона мы ни сколько не удивлены такому развитию событий – период крепостного права и жёсткой иерархической системы служил серьёзным препятствием для психологического взросления представителей мелких сословий и тем более невольных крестьян. Во время взросления таким людям приходилось сталкиваться с бесчисленным количеством ограничений, исходящих как от родителей, живущих в страхе и уязвлённых своим положением, так и от других взрослых, обучающих бесчисленному количеству правил по которым должен жить такой человек. Таким образом, в виде родительских фигур тут начинают выступать уже не сами родители, а любые представители высших сословий вольные распоряжаться как жизнью ребёнка так и его родителей. И всё же станционной смотритель это не крепостной крестьянин и в соответствии с законом этот человек уже может бороться за жизнь и достоинство, отстаивать свои права. Тут мы приближаемся к причине актуализации темы «маленького человека» именно в Пушкинский период. Вот интересный факт – в 1830 году (год написания сборника «Повести Белкина» куда вошёл «Станционный смотритель») А.С. Пушкин в болдинском храме читал после службы проповедь своим мужикам, демонстрируя тем самым своё доброе отцовское к ним отношение. Такое доброе отношение со стороны отцовской фигуры, а господин это олицетворение отца (так как он решает, ограничивает и заботится, вся власть у него) способствует формированию положительного отцовского комплекса. Подобным образом стали проявляться и другие представители дворянских сословий. Одновременно мы знаем, что данные проявления были редкостью и большая часть крестьян находилась под жёстким гнётом господской воли, учитывающей лишь свои интересы и тут мы видим тенденцию к развитию негативного отцовского комплекса. «У мужчин положительный отцовский комплекс очень часто создает определенную доверительность в отношении к авторитету и отчетливо выраженную готовность признать любые духовные догмы и ценности; у женщин же он вызывает наиживейшее духовное вдохновение и интерес. В сновидениях отцовский комплекс всегда воплощен в фигуре отца, от которого исходят запреты, мудрые советы и убедительные осуждения» (из книги Зеленского - Словарь аналитической психологии CW 9i, par. 396). Формирование негативного отцовского комплекса, как мы уже видим связанно с непомерным количеством отцовских запретов и ограничений. Здесь отец вместо того чтобы готовить ребёнка к самостоятельной жизни, использует свою власть чтобы подавлять любые вспышки самопроявления ребёнка. Причина тут в неверном истолковании роли отца как источника наказаний, нравоучений и поучений. Та же история произошла и с крепостным правом. Крепостное право - явление гораздо более широкое, чем крепостничество. Суть крепостного права состояла в том, что тот или иной князь жаловал часть земли своего княжества определенному служилому человеку (дворянину, помещику) для обеспечения его службы государству. Занимавшая эту землю крестьянская община обязывалась князем обеспечивать службу данного помещика: кормить его, одевать, вооружать, в случае военных действий - слушаться как командира. И, соответственно, с этой земли никуда не уходить. Причем, если дворянин переставал нести службу князю, он лишался своей земли (т. е. владение было условным - за службу). Первый известный нам по документам русский дворянин жил при Иване Калите (1-я половина XIV в.) и звался Бориска Ворков. В дальнейшем, как мы видим, сотрудничество перевоплотилось в подавление слабого сильным, и крепостные стали, по сути, рабами.
Вернёмся к последствиям отцовского комплекса. И позитивный и негативный отцовский комплекс имеет следующие последствия. Ребенок, вместо того, чтобы учиться выживать в реальном мире, вынужден учиться выживать в выдуманном мире отцовских законов и правил. Стремясь избежать чувства вины и наказания, ребенок учится врать, увиливать или, при другом душевном устройстве, конфликтовать и бороться за власть со своим отцом. А потом, когда у него появляются уже свои собственные дети, он вываливает на них все свои накопленные обиды, и цикл продолжается. Особенно актуальна данная ситуация при так называемом положительном отцовском комплексе, тут ярко ощутим конфликт – отец хороший он заботится обо мне, но он же ограничивает меня. Таким образом, «отцовский комплекс — это каша из чувства вины и попыток с ним справиться. Один путь — обмануть отца, избежать ответственности и ускользнуть от наказания, другой — победить отца, захватить его власть и, тем самым, лишить его права выносить обвинительный приговор» (Олег Сатов).
Но как позитивный, так и негативный отцовский комплекс формирует зависимость от отцовской фигуры и, тем самым, является препятствием на пути личностного взросления. Иллюстрацию чего мы уже наблюдали в предыдущих главах. Эта зависимость в свою очередь способствует проявлению комплекса неполноценности т.е. ощущению собственной ущербности, недостаточности для полноценного проявления в мире, формирования собственных суждений, правил, системы ценностей и.т.п.
В бедном жилище смотрителя Белкин отмечает серию картинок, написанных по библейскому мотиву «Возвращение блудного сына». «Они изображали историю блудного сына: в первой почтенный старик в колпаке и шлафорке отпускает беспокойного юношу, который поспешно принимает его благословение и мешок с деньгами. В другой яркими чертами изображено развратное поведение молодого человека: он сидит за столом, окруженный ложными друзьями и бесстыдными женщинами. Далее, промотавшийся юноша, в рубище и в треугольной шляпе, пасет свиней и разделяет с ними трапезу; в его лице изображены глубокая печаль и раскаяние. Наконец представлено возвращение его к отцу; добрый старик в том же колпаке и шлафорке выбегает к нему на встречу: блудный сын стоит на коленах; в перспективе повар убивает упитанного тельца, и старший брат вопрошает слуг о причине таковой радости».
Давайте придадим анализу этот сюжет, метафорой какого процесса он может являться? В контексте нашего исследования мы обнаруживаем тут некий процесс взросления и попытку выхода за рамки родительских установок, родительского комплекса. Сын покидает родительский дом, знаменуя тем самым приход нового этапа в своей жизни, этапа, где вся ответственность за его судьбу ложится только на него. Следующая картинка показывает нам как молодой человек проматывает деньги, полученные от родителей, пьёт и балагурит. Этот образ вернее всего напоминает нам подростковый бунт, когда юноша противопоставляет себя и свой образ жизни, запретам и ограничениям, полученным от родителей. Но бунт не есть выход за рамки ограничений и таким образом нам становится ясно, что родительский комплекс молодому человеку преодолеть пока не удалось. Закономерно после бунта приходит чувство вины, навеянное осознанием необратимости последствий к которым привело его поведение. Он раскаивается в своём желании преодолеть родительские установки, возвращается в «лоно семьи», окончательно закрепляясь в родительском комплексе и в собственной зависимости. Интересно здесь обратиться к образу убиваемого тельца в честь возвращения блудного сына. Телец как бы приносится в жертву, и мы можем предположить, что это символизирует дальнейшую внутреннюю позицию юноши, то есть позицию жертвы. А именно эта позиция и характерна для героя нашего исследования «маленького человека».
Позиция жертвы, ставшая последствием безуспешной борьбы с родительскими установками, формирует ощущение собственной неполноценности, закрепляя человека в пространстве усвоенных ограничений и ощущении собственной ничтожности. Так формируется подчинённое, рабское сознание.
Следующий персонаж, предстающий нашему взору, это юная и прекрасная дочь смотрителя – Дуня. В четырнадцать лет Дуня была настоящей помощницей отцу: в доме прибрать, приготовить обед, прислужить проезжему, — на все она была мастерица, все у нее в руках спорилось. Глядя на Дунину красоту, добрее и милостивее становились даже те, кто грубое обращение со станционными смотрителями взял себе за правило. Ясно, что именно Дуниными стараниями и создаётся ощущение мира и комфорта присутствующее на станции Самсона Вырина, только ей и живёт старик.
Переводя историю на язык символизма, мы полагаем, что Дуня – это Анима, присутствующая в душе каждого мужчины. «Анима (Anima; Anima) [лат. "душа"] - бессознательная, женская сторона личности мужчины; персонифицируется в сновидениях образами женщин, варьируя от проститутки и совратительницы до духовного проводника (Мудрости). Анима являет принцип Эроса, так как развитие анимы у мужчины отражено в том, как он относится к женщинам. Идентификация с анимой проявляется как переменчивость в настроении, утрата мужественности ("обабивание") и сверхчувствительность» (Зелнский, словарь аналитической психологии).
Что же характерно для Анимы, символизируемой Дуней? Дуня юная, прелестная дева, способная давать любовь и принятие, но ещё не зрелая, хотя судя по всему уже томимая некими устремлениями. Дуня с радостью общается с проезжими, демонстрирует свою красоту, не тушуется в присутствии мужчин, вспомним, как легко она позволила себя поцеловать проезжему Белкину. Однако пока Дуня проявляется как послушная дочь смотрителя. Выходит в данной ситуации Анима также находится в позиции ребёнка и полностью подчинена воле родительских установок, символизируемых в образе Самсона Вырина. Анима - это эмоционально чувствительная часть личности и как Дуня привязана к своему отцу Самсону, так и Анима, в данном случае, привязана к родительскому комплексу. В жизни это проявляется как непереносимое чувство вины, возникающее у человека когда он поступает в несоответствии с установками, полученными от родителей. Напомним, что именно эмоционально-чувственный окрас придаёт фигура Анимы.
Сейчас стоит перейти к архетипическому символизму, проявляющемся в «Станционном смотрителе». Архетипически Дуня представлена в образе богини Персефоны, которую также называли Кора – девушка. Приведем цитату из книги В.Зеленского «Базовый курс аналитической психологии». «Юнг также видит в ней архетипическую фигуру Анимы — не просто следуя собственным теоретическим выкладкам, а прежде всего базируясь на самой мифологии. Как царица подземного мира и супруга Гадеса, она является посредницей между сознанием и бессознательным, между светом и тьмой. В качестве дочери Великой Матери-Земли она связана с щедростью Самости и является представителем осуществления желаний души; как Персефона, она выступает посредником природных сезонных циклов смерти и возрождения. Со всей очевидностью Кора представляет архетипическую силу женского начала многими способами, прежде всего саму женственность в ее преобразующем и посредническом аспектах».
Итак, мы пришли к выводу, что на начальном этапе повествования Дуня предстаёт перед нами в образе незрелой Анимы, т.е. Коры. Именно в таком состоянии, как мы полагаем, и находится эта часть внутреннего мира человека, подавляемого родительским комплексом. Вспомним, что именно Анима является проводником принципа Эроса во внутреннем мире человека (принципы Эроса и Логоса впервые были раскрыты К.Г. Юнгом, подробнее мы о них говорим в главе посвящённой исследованию «Дуэли»). Но незрелая Анима пока ещё не способна выполнять эту функцию, она подобна юной Психее томящейся в царстве грёз и не рискующей нарушить запрет.
В дальнейшем анализе произведения мы тут же обнаруживаем мифологическое сходство похищения Дуняши с Похищением Персефоны богом подземного царства Гадесом. Также вспоминается череда похищений прекрасных дев верховным богом греческой мифологии Зевсом, а также похищение Психеи богом любви Эросом.
В роли коварного похитителя в данном случае выступил гусар Минский. Минский, очарованный дочерью смотрителя Вырина, хитростью задерживается на станции, притворившись больным. Этот персонаж проявляет себя как воплощение самоуверенности и плутовства, врываясь в тихую жизнь захолустной станции и очаровывая не только Дуню но и её отца. Наивный смотритель сам сажает свою Дуняшу в карету гусара, который отъезжая предлагает подвезти её до церкви. Колебания бойкой девушки подсказывают нам о том, что она знает о намерении гусара увезти её и трепещет в нерешительности перед этим шагом…
Чтобы интерпретировать тот переломный момент в душе человека, который символизирует побег Дуняши из родительского дома, нам, несомненно, стоит обратиться к фигуре Минского. Какие силы он может представлять, являясь фигурой внутреннего пространства?
Вспомним архетип Персефоны, обнаруженный нами за фигурой дочери смотрителя, а вместе с тем вспомним миф о похищении юной богини богом подземного царства Гадесом или Аидом. Юнгианские аналитики часто интерпретируют этот миф как метафору перехода души из инфантильного незрелого периода в период взрослости. Подобно Персефоне, оторванной от матери Деметры, душа покидает уютное гнёздышко, сотканное из родительских предписаний и в сущности родительской картины мира и окунается в пучину собственного бессознательного материала, олицетворением которого является Гадес. «Гадес – это бог, управляющий временем упадка. Он привносит в жизнь сумрак, служит источником депрессий, тревог, эмоциональных спадов и печалей, – однако он же обладает способностью нести просветление и обновление» (Арианна Стасинопулос, "Боги Греции"). Тут же хочется привести слова Джин Шиноды Болен: «В Аид человека приводит дух смерти. Туда же нас может привести "смерть" взаимоотношений, привычного образа жизни, надежд, целей, смысла… Вынужденное нисхождение в подземный мир может произойти, когда человек становится жертвой. Женщина (или мужчина) может подвергнуться изнасилованию или избиению, почувствовать себя беспомощным, испытать ужас – и войти в темное, холодное, отрезанное от мира подземное царство. Когда человек чувствует себя жертвой, он оказывается "похищен" Гадесом, – что и произошло с Персефоной».
Выходит, что похищение Дуняши Минским на внутреннем плане олицетворяет неизбежный этап на пути развития души. Это время боли и депрессии, стадия Nigredo если выражаться языком алхимиков, что означает стадия смерти. В этот период человек сталкивается со всей болью своей души, избежать встречи с которой пытался ранее. Позиция жертвы говорит нам о стремлении избежать страданий и опасностей посредством следования проторенными дорожками родительских предписаний. Этот страх и делает из человека мученика, несчастного и вечно угнетённого. Стадия Nigredo, в интерпретации Юнга, олицетворяет собой первый этап на пути индивидуации личности. Все представления и установки, которыми руководствовался человек прежде, становятся препятствием для развития личности в соответствии с потребностями его души или анимы. Это время когда жизнь основанная на старых принципах становится очевидно не выносимой. В этот период человек теряет кого-то из своих близких, либо разочаровывается в прежних ценностях, не знает, как ему жить дальше.
Отметим, что Гадес в исполнении Минского имеет также и черты Трикстера. Плутовство позволяет ему задержаться в доме смотрителя, и также посредством хитрости он увозит его дочь с собой в Петербург. Одновременно с этим любой приезжий являет собой олицетворение внешнего мира, мира за пределами станции Самсона Вырина. Мира, который врываясь разрушает ложные представления человека о себе и окружающей действительности. Так проявляется первая стадия индивидуации личности, называемая, как мы уже упоминали, нигредо. Человек начинает осознавать что мир, который его окружает во многом является иллюзией, вместе с этим появляется непреодолимое желание освободиться, сбросить пелену со своего сознания. Это желание олицетворяет побег Дуняши. Но реализация этого импульса неразрывно связанна с глубинным страданием отъединения, метафорически в этот время человек убивает своих родителей, разрывая свою связь с ними. Родительскою фигуру же тут представляют не только родители по крови, но и весь конгломерат семейных и коллективных ценностей, разрыв с которыми вызывает кризис одиночества, ощущение собственной чуждости. Что мы и видим в лице убитого горем Самсона.
Естественно, основным источником кризисного состояния становится подвергшийся пересмотру, «отверженный» внутренний комплекс, ранее являвшийся центральной фигурой во внутреннем мире человека. Болезненное состояние может явиться желанием человека вернуть всё на круги своя. Так, например, по велению души человек бросает стабильную работу и переезжает в другую страну, чтобы начать жизнь с нуля или бросается в пучину «порока» посреди викторианской эпохи, принимает предложение о замужестве от представителя другой расы и религиозных воззрений и.т.д. и в результате начинает сомневаться мучимый чувством вины и одиночества он впадает в отчаяние. Также и смотритель Самсон, ведомый силой своего горя, на последнем порыве отчаяния пешком отправляется в Петербург на поиски своей дочери.
Чудом Самсону удаётся отыскать Минского, а после и Дуняшу. Но путешествие его оказалось бессмысленным, Минский сообщает, что девушка его любит и, в любом случае ничего назад уже не вернёшь. Станционный смотритель находит место, где живёт его дочь, но Дуня при виде отца теряет сознание и встрече снова не суждено состояться. Потеря сознания, судя по всему связанна с непереносимым чувством вины терзающим душу человека, идущего наперекор родительских предписаний. Потеря Дуняшей сознания при виде отца, также может символизировать некоторые бездушные поступки человека находящегося в стадии нигредо, ведь для того чтобы преступить черту иногда приходится на миг отказаться от живительной силы своей чувствительной части.
В итоге, станционный смотритель Самсон Вырин возвращается к себе домой и постепенно спивается и умирает. Когда рассказчик Белкин снова оказывается на месте очаровавшей его станции, ни станции ни смотрителя он не находит. Рыжий мальчонка повествует ему о несчастной судьбе смотрителя, так и не дождавшегося своей Дуняши.
Правда, из рассказа мальчика Белкину становится ясно, что дочь всё же приехала навестить отца, но навестить ей удалось лишь его могилу. Прекрасной госпожой именовал Дуню рыжий мальчик, и не мудрено, ведь молодая женщина приехала в роскошной повозке в сопровождении слуг и очаровательных малышей. Ничком распластавшись на могиле отца, Дуня оплакивала станционного смотрителя Самсона Вырина.
Итак, сон коллективного бессознательного, снящейся нам сквозь повесть А.С.Пушкина «Станционный смотритель» подошёл к концу. О чём же повествует нам финал этого внешне печального произведения? Какая-то часть внутреннего мира безвозвратно утеряна, о чём и повествует смерть станционного смотрителя. Одновременно с этим мы видим совершенно иную Дуню, Дуню ставшую взрослой женщиной, матерью и за этой символикой читаем свершившуюся трансформацию Анимы во внутреннем мире человека. Из юной инфантильной Коры она превратилась в Персефону, властительницу подземного царства. Хрустальный замок ложного сознания рухнул, и душа обрела связь с миром реальным. Человек, внутренними фигурами которого являются наши персонажи, наконец обрёл пути реализации в реальном мире. Дети же Дуняши символизируют собой как творческий потенциал, нашедший реализацию так и обретение самости. Тут же мы говорим о проявлении стадии альбедо, как о зарождении чего-то нового в жизни человека.